Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. - Страница 72

Максу сделалось страшно: одно дело демонстрировать свою способность, чтобы удивить зрителей, и совсем другое — делать это по необходимости.

— Дела не так уж и плохи, — ответил он. — Вероятно, Келли не подумал об этом, но логарифмы и таблицы бинарных переводов можно взять у инженеров; с их помощью можно рассчитать любой прямой прыжок. Другие же таблицы необходимы в основном для переходов через аномалии.

— Келли тоже об этом говорил. Скажите мне, капитан, как исследовательский корабль возвращается назад после прохождения через неизвестную точку конгруэнтности?

— Вы хотите, чтобы я проделал это с нашим кораблем?

— Не в моей компетенции говорить капитану, куда вести корабль, — ответил Уолтер официальным тоном.

— Я думал об этом, — медленно проговорил Макс. — У меня в последние дни было много времени, чтобы думать.

Он не сказал о том, что размышлял о такой возможности по ночам в плену у кентавров, чтобы не сойти с ума.

— Конечно, у нас нет приборов, которыми оборудован исследовательский корабль, да и прикладная астрогация не углубляется в теорию расчета конгруэнтностей. К тому же некоторые исследовательские корабли не возвращаются.

— Но… — Их разговор прервал стук в дверь. Вошел помощник стюарда и поставил еду на стол. У Макса потекли слюнки.

Он намазал тост маслом, джемом и с аппетитом откусил большой кусок.

— Ммм, вкусно!

— Я должен был бы заранее позаботиться об еде. Ешьте бананы, сэр. Они очень здорово растут. Наверное, гидропоникам пришлось их прореживать.

Макс содрогнулся.

— Вряд ли я когда-либо еще вложу в рот банан. Или папайю.

— У вас аллергия, капитан?

— Не совсем. Хотя… да.

Он прожевал тост и сказал:

— О возможности обратного перехода я сообщу вам позже.

— Хорошо, капитан.

Незадолго до обеда Макс стал перед большим зеркалом в спальне капитана и посмотрел на себя. Его волосы были подстрижены, а два часа сна чуть освежили мозг. Он надвинул фуражку на голову под уставным углом. На кожаной ленте внутри было написано «Хендрикс»; он нашел ее вместе со своей униформой, на которую были нашиты капитанские знаки различия. Эмблема солнечной короны на груди беспокоила его — он признавал, что он был на самом деле капитаном, хотя это и казалось сумасшедшим сном, но он чувствовал, что, несмотря на четыре шеврона на рукаве, ему больше подобала бы маленькая эмблема, обрамленная стажерским кольцом.

Уолтер и Сэмьюэлз были почтительны, но тверды. Сэмьюэлз рассказал Максу о прецедентах, истинность которых он не мог проверить. Наконец Макс сдался.

Он взглянул на себя, расправил плечи и вздохнул. Ну что же. Можно идти в салон. Проходя по коридору, он услышал команду:

— Экипажу и пассажирам собраться в салоне!

Толпа молча расступилась перед ним, и он прошел к столику капитана — к своему столику! — и сел во главе. Уолтер стоял около своего стула.

— Добрый вечер, капитан.

— Добрый вечер, мистер Уолтер.

Элли сидела напротив него. Она поймала его взгляд и улыбнулась.

— Привет, Элли. — Он почувствовал, что краснеет.

— Добрый вечер, капитан, — громко ответила она. Элли была одета в тот же роскошный наряд, что был на ней в первый день, когда он увидел ее в салоне; казалось невозможным, что эта леди могла быть той же девочкой, чье грязное лицо склонялось над шахматной доской, начерченной на земле.

— Как ваши ноги?

— В бинтах и спальных тапочках. Врач отлично поработал. Завтра я смогу танцевать.

— Не спешите с этим.

Она посмотрела на его знаки различия.

— Вам надо сказать речь.

Прежде, чем он успел ответить, неотвязный Уолтер наклонился к нему и тихо сказал:

— Мы готовы, капитан.

— Начинайте вы. — Уолтер постучал ложкой по стакану.

Помощник капитана объяснил ситуацию спокойным голосом и так, что все казалось логичным и неизбежным. Свою речь он завершил словами:

— … и поэтому, в соответствии с законом и традициями космоса, я передал свое временное командование вашему новому капитану, Максимилиану Джоунзу!

Макс встал, посмотрел вокруг, сглотнул слюну, попытался заговорить, но не смог. Затем, чтобы пауза показалась эффектно-драматической, а не вызванной отчаянным испугом, он взял свой бокал и сделал глоток.

— Гости и коллеги, — сказал он, — мы не можем здесь оставаться. Вы знаете это. Мне сказали, что наш корабельный доктор называет систему, которой мы здесь противостояли, «симбиотическим порабощением» — что похоже на порабощение собаки человеком, только выражается в большей степени и, вероятно, охватывает весь животный мир на этой планете. А люди не должны быть рабами, симбиотическими или какими-либо еще. Но нас слишком мало, и сейчас мы не можем победить, поэтому мы должны уйти.

Он остановился и сделал еще один глоток. Элли поймала его взгляд, стараясь ободрить его.

— Может быть, когда-нибудь другие люди придут сюда… и они будут лучше оснащены. Что касается нас, то я собираюсь попытаться вернуть «Асгард» назад через… хм, «дыру», если это можно так назвать, из которой мы сюда выпали. Это рискованное дело. Никто не обязан оставаться на корабле, но это единственный способ вернуться домой. Все те, кто боится этого риска, будут высажены на северном полюсе планеты номер три — вечерней звезды, которую мы называли Афродитой. Вероятно, там можно выжить, хотя даже на полюсах там довольно жарко. Если кто-либо предпочтет эту альтернативу, сообщите свои имена казначею сегодня вечером. Остальные попытаются вернуться домой. — Он остановился, а затем вдруг добавил — Это все, — и сел.